Самым известным, давшим название будущей народности был сеок Шор. Многие исследователи конца XIX — начала XX века подразделяли его на три кровнородственных подрода: Кара-Шор, Сары-Шор, Узют-Шор. Родство их выражалось в культе общей родовой горы Мустаг (Потапов, 1957, с. 266) и в запрещении брачных связей друг с другом (Адрианов, 1883, с. 940).
Сеоки Кара-Шор и Сары-Шор составляли до 1912 г. Кондомо-Карачерскую волость, неофициально называемую просто Шорской, и обитали преимущественно в верховьях Кондомы.
Здесь же проживает сейчас и большинство их потомков — семей с шорскими фамилиями, что позволяет утверждать об относительной стабильности в расселении.
Сеок Узют-Шор входил вместе с сеоками Таеш, Чегорал и Кечин в Мрасско-Изушерскую волость, ставка паштыка и основная часть населения которой располагались по реке Пызас в местности Чегорал (Вербицкий, 1871б, с. 245; Адрианов, 1888а, с. 195).
После административной реформы 1912 г. большинство потомков сеоков Кара-Шор и Сары-Шор составили основу восьми обществ Верхнекондомской волости, впоследствии Кызыл-Шорского, Тугунского, Спасского сельсоветов. Сеок Узют-Шор оказался в составе Чилису-Анзасского общества Мрасской волости, затем Челису-Анзасского сельсовета и причислял уже себя к сеоку Таеш.
Четвертый шорский сеок, упоминающийся в списке А. В. Адрианова,— Чегорал, в начале XX в. стал именоваться Чорал, а его две фамилии — Ачеловы и Тенешевы распространены сейчас, кроме г. Таштагола, поселков Шерегеш, Спасск, в населенных пунктах Кызыл-Шорского, Кабырзинского, Усть-Колзасского сельсоветов. Скорее всего это не сеок, а производный эпоним (родовое имя) от названия местности — Чегорал. Здесь в конце XIX века обитали два сеока — Таеш и Кечин. А. В. Адрианов, посетивший в 1881 г. эти места, заметил, что представители сеока Узют-Шор скрывали свое самоназвание, так как в переводе «узют» обозначает покойницкую кость (Адрианов, 1881, с. 44) и что «Таяши …они же и Узут-Шорву» (Адрианов, 1888а, с. 195). Все это позволяет нам предполагать, что представители сеока Узют-Шор на рубеже нашего столетия сменили свое прежнее название и стали причислять себя к сеоку Таяш.
Территория расселения сеока Узют-Шор-Таеш по сравнению с XIX веком несколько расширилась, и кроме долины реки Пызас, его потомки проживают в г. Таштаголе, поселках Шерегеше, Спасске и населенных пунктах Кызыл-Шорского, Кабырзинского, Усть-Колзасского сельсоветов.
Л. П. Потапов предлагал включить в состав большого рода Шор сеок Кызыл-Шор, представителей которого — семью Тепчегешевых — он обнаружил в начале 30-х годов нашего столетия на реках Колзас и Узас — левых притоках верховьев Мрассу (Усть-Колзасский сельсовет). Им же сообщалось, что этот сеок имел спорные с челканцами охотничьи угодья в верховьях Абакана, по его притоку Кара-Суг (Потапов, 1936, с. 134). По данным Н. П. Дыренковой, Тепчегешевы проживали где-то в те же годы еще и в верховьях Кондомы (Кызыл-Шорский сельсовет), а отдельными семьями — в Усть-Кабырзинском сельсовете (Дыренкова, архив ЛЧ ИЭ АН СССР, ф. 3, oп. 1, д. 122-123). По нашим данным большинство Тепчегешевых в настоящее время проживает в населенных пунктах Кызыл-Шорского и Кабырзинского сельсоветов, то есть там, где когда-то обитал сеок Сары-Шор. Отдельные семьи с этой фамилией переселились в конце 50-х годов нашего века в г. Ташгагол и поселки Шерегеш и Спасск.
Правильнее будет полагать, что фамилия Тепчегешевых ранее принадлежала к сеоку Сары-Шор, а сеока Кызыл-Шор вообще не существовало. Часть семей сеока Сары-Шор в 30-е годы вполне могла отселиться в верховья Мрассу (Усть-Колзасский сельсовет), где их обнаружил и принял за самостоятельный род Л. П. Потапов. На самом деле, эти отделившиеся семьи к тому времени, в условиях окончательного разложения родового строя, уже не смогли образовать отдельного экзогамного сеока. Поэтому-то и не появилось у Тепчегешевых новой родовой территории и промышляли они, как прежде, па охотничьей территории своего родного сеока Сары-Шор.
Не совсем ясным остается вопрос относительно фамилий Пашевых, Шуткариных, Тунековых, представители которых причисляют себя к сеоку Ак-Шор. Прежнюю родовую охотничью территорию этого рода шорцы нам называли в верховьях Кондомы по Бийской Гриве. Как и в 30-х годах нашего столетия, так и в настоящее время, большинство этих фамилий встречается в поселках по левобережью верховьев Кондомы, между притоками Шалым и Мушка. В 50—60-е годы часть семей переселилась из Коуринского сельсовета в город Таштагол и поселки Шерегеш, Спасск. Можно предположить, что эти семьи — некая отделившаяся часть соседнего сеока Кара-Шор, хотя нельзя полностью исключить возможность существования в начале XX в. самостоятельного сеока Ак-Шор, кровнородственного трем соседним — Кара-Шор, Сары- Шор, Узют-Шор-Таеш.
Каждый из родов составлял с начала XVII в. отдельную волость — Карачерскую, Сарачерскую в верховьях Кондомы и Изушерскую — по реке Пызас. На карте С. Ремезова отмечена только Карачерская (Шорская) волость, а вместо Изушерской на реке Пызас помечены названия «Шоры» и «Тазаши». В начале XVIII в. Сарачерская волость вливается в состав Карачерской (Долгих, 1960, с. 111). Отдельные части сеоков Кара-Шор, Сары-Шор, Узют-Шор-Таеш в XVII—XVIII вв. отселились в верховья Абакана, где составили «шорское поколение» бирюсинцев — впоследствии хакасов (Пестерев, 1793, с. 9; Георги, 1776, с. 171; Паллас, 1788, с. 507; Потапов, 1957, с. 131 — 135).
Происхождение сеока Шор остается до настоящего времени неясным. Е. Пестерев и П. С. Паллас, посетившие «шорских татар» в верховьях Абакана в середине XVIII в., считали их потомками бирюсинцев, переселившихся первоначально с реки Бирюсы в верховья Кондомы, а потом, в начале XVIII в., на реку Абакан (Георги, 1776, с. 171; Пестерев, 1793, с. 9; Паллас, 1788, с. 507).
Н. П. Дыренковой в улусе Акколь, что в верховьях Томи, выше устья реки Мрассу, была записана легенда о набегах воинственного «народца Шот» и столкновениях его с родами Кызай, Кобый, Кый, Таеш (Дыренкова, 1940, с. 309). Исходя из текста легенды, можно предполагать степное происхождение этого народа, хотя сама Н. П. Дыренкова не определила его этническую принадлежность. Позднее Л. П. Потапов сравнил название «Шот» с этнонимом Чода или Чоды — самодийской родоплеменной группы, растворившейся среди карагасов, тувинцев-тодженцев, кумандинцев и тубаларов (Потапов, 1956, с. 493). Как бы продолжая развивать гипотезу о самодийском происхождении сеока Шор, этнограф В. И. Васильев сопоставил шорский эпоним Чор (Шор) с северосамодийским Чор у ненцев (Васильев, 1974, с. 155—156).
Свою точку зрения имеет исследователь этнографии хакасов В. Я. Бутанаев, который считает, что «Шот» — это шорское произношение русского термина «Чудь». Хакасы термином Шот или Чуут, Чоот называют народ Аххарах, т. е. «белоглазый», который согласно историческим преданиям проживал в долине Среднего Енисея (Бутанаев, Бутанаева, 1982, с. 97).
Попытку этимологизации эпонима Шор предпринял лингвист Э. Ф. Чиспияков. Он выделил в тюркских языках группу близких по значению слов, из которых мог быть заимствован один из семантических типов этнонимов — «человек», «люди». Для сравнения им выбраны слова: кирг. чор — «низкий раб», чору — «служанка»; кераим. чора — «работник»; чув. чура — «раб», «рабыня», «невольник», «холоп», «слуга»; узбек, чури — «рабыня»; уйг. чори — «рабыня, пленница». Все эти слова, как считает Э. Ф. Чиспияков, восходят к одному иранскому корню (Чиспияков, 19766, с. 111).
Со времен А. Н. Аристова существует мнение, что родовое имя Шор исходит от названия реки Шора — левого притока Томи, ныне — территория Хакасской автономной области (Аристов, 1897, с. 69; Боргояков, 1973б, с. 143). Интересен и тот факт, что в верховьях реки Шоры есть одноименная гора Шор-Тайга.
Книга: Кимеев В.М. Шорцы. Кто они? Этнографические очерки. 1989 г.
