Один шаман был. (Он) жил в далекой тайге. Тот шаман не работал (и) не охотился, (так) жил. «Мои духи меня прокормят, вы промышляйте!» — [людям] охотникам он говорил. Его невестки, поднявшись в тайгу, на мелких зверей и птиц охотились, (добычу) волоча-приносили. Снова шаман сказал: «Ступайте в тайгу и охотьтесь!» Те невестки оттуда убежали. Шаман, рассердившись, духов (вслед) отправил. Те духи, догнав невесток на пути, (их) съели.
«…не работающим, не охотящимся [живущим] был.» Этот рассказ отражает заключительный период шаманства, когда шаманство уже является профессией и когда шаман сам в производстве не учавствует, а живет за счет общества («его кормят духи»).
«…его невестки поднявшись в тайгу, на мелких (каких попало) зверей охотясь, (их домой) приносили.» Очень возможно, что это является воспоминанием о том времени, когда женщины участвовали в охотничьем промысле на ряду с мужчинами, помогая мужчинам выслеживать и загонять зверя. Как правило, у шорцев женщина не участвовала в охотничьем промысле. Больше того, существовали строгие запреты для женщины в отношении промысловой территории, охотничьих орудий и промысловых зверей.
«…духи съели.» По существовавшим представлениям, духи могут съесть, загрызть человека. Шорская женщина из рода Кобый на реке Кобырсу в 1925 г. на мой вопрос, сколько у нее детей ответила — «было шесть человек детей, из шести детей только двоих вырастила, четверых айна съел». Семьи, в которых умирали дети, переезжали много раз с места на место, с тем чтобы укрыться от айна. В прежнее время, когда хотели сказать, что человек умер, говорили: айна чип салды — айна съел.
Рассказчик: род Кечин, верховье р. Мрассу, ул. верхний Кечен
Из книги «Шорский Фольклор» Н. П. Дыренковой