В ранние времена на реке Мрас-Су ниже посёлка Казас была небольшая деревенька в несколько домиков — Алтынгы аал, Сибирга по-русски (сейчас на этом месте находится АБК разреза Сибиргинский). В этой деревеньке в небольшой избушке на берегу реки жили дедок с бабкой. Занимались, как все, огородничеством, держали кой-какую скотинку, курей, уток, гусей. Дедок рыбачил, а бабка занималась хозяйством. В те времена народ был тёмный, в основном старики, были неграмотными. Русского люду в тех местах появлялось мало, поэтому бабка вообще не знала русского языка, а дедок, как более общительный, да и мужчина всё-таки, более-менее сносно разговаривал и знал русский язык.
В те времена по Мрас-Су сплавляли лес. Попадалось много обломков, которые жители вылавливали баграми и заготавливали из них дрова на зиму. Зачастую поленницы дров ставились прямо на берегу, которые потом постепенно перетаскивались по домам.
Однажды бабушка под вечер забеспокоилась, забегала с тревожным видом от окна к окну, что выходили на берег, а потом обратилась к деду:
— Иди, старый хрыч, посмотри, кто это на берегу расположился возле нашей поленницы. Как бы они не сожгли наши дрова.
Дед глянул и говорит:
— А-а, это геологи. Ничего они с нашими дровами не сделают, — и опять улёгся на лавку.
— Ну, так иди, старый, скажи им на всякий случай, чтоб не трогали дрова. Кто знает, что у них на уме.
Но у деда уже глаза закрываются, лень вставать с тёплой лавки. Он и говорит бабке:
— Сходи, старая, сама скажи, а то я сегодня что-то неважно себя чувствую, — и повернулся на другой бок.
— Но я не знаю русского языка, — не отстаёт бабка.
— А я научу тебя что говорить, — оживляется дед. Надо сказать, что он относился к тем чудаковатым людям, которые иногда любят подшутить над кем-нибудь. Сажает он бабку рядом с собой и учит:
— Запомни хорошо вот такие слова, бабка: «Не жалей дрова, казак, не жалей дрова». Они люди умные, всё поймут.
Хорошо выучила бабка эту простую фразу и отправилась к расположившимся на берегу геологам. А те уже и костерок разложили и какое-то варево варганят. Всякого хлама на берегу хватает для костра и без дедовых дров.
Вот подходит бабка к ним и , показывая на поленницу, говорит заученную фразу:
— Не жалей дрова, казак, не жалей, — и добавляет по-шорски, — это наши дрова и не надо их жечь.
Увидев, что люди поняли её, довольная вернулась домой.
Подивились геологи такой щедрости бабки и решили воспользоваться готовыми дровами. И пользовались всю ночь.
Утром бабка первым делом подбежала к окну и увидела, что полполенницы, как корова языком слизала. Геологи ещё спали возле горевшего костра, костра из стариковских дров.
Возмущенная бабка мигом растолкала спящего деда, подтащила к окну:
— Посмотри, что сделали твои геологи. Они сожгли наши дрова.
Дед понял, что пошутил неудачно, но отступать теперь уже поздно. Надо продолжить шутку дальше. Ну и учит опять бабку:
— Так поди теперь и отругай их получше. А теперь говори им такие слова: «Почему дрова жалел, казак, почему жалел!» Можешь кого-нибудь клюкой огреть — не помешает. А я опять лягу, что-то у меня поясница разболелась, — и с оханьем дед опять улёгся на лавку.
Возмущённая бабка прытью бросилась к берегу и с руганью стала расталкивать спящих людей. Спросонья люди не понимали, что произошло. Они только видели озлобленную бабку, которая ходила кругами возле них, что-то говорила по-шорски и, тыча клюкой в поленницу, повторяла:
— Почему дрова жалел, казак, почему жалел!
Навоевавшись и наругавшись, бабка отправилась домой, а руководитель группы геологов, наконец, догадался, чем они рассердили бабку. И высказал общую мысль:
— Какой хороший народ эти шорцы. Как они обиделись, что мы не сожгли полностью их поленницу дров. Мы их пожалели, старые ведь, тяжело дрова заготавливать. Но ничего, в следующий раз постараемся не обижать стариков и полностью сожжём всю их поленницу. Зачем пренебрегать добротой хозяев.
Вениамин Борискин,
из книги «Меең черимниң сӧстери / Моего края рассказы», 2008 г.
