Они вели неравный бой
С врагом коварным
и жестоким,
И в грозный час,
пожертвовав собой,
Приблизили Победы
нашей сроки…
С. Швецов, армейский поэт
О подвиге сына Горной Шории в политдонесении 50-й Армии сказано лаконично: «С исключительным упорством дрался кандидат в члены партии командир взвода лейтенант Шипеев. Последним патроном он застрелил себя в висок». Всего несколько строк. Но за ними стояло многое: беспредельная отвага, несгибаемое мужество и ненависть к врагу вплоть до самопожертвования.
Бой, о котором шла речь в политдонесении, произошел у Гродно, в руинах одного из фортов старой крепости, занятой во время летнего наступления в Белоруссии воинами 455-го полка 42-й Смоленской краснознаменной дивизии. В этом полку воевал и совершил свой последний подвиг 20-летний шорец Андрей Шипеев, пришедший сюда, к западной границе советской земли, с юга Западной Сибири, где среди горных хребтов живет его небольшой народ.
Недалеко от Таштагола, в селе Эльбеза, прошло его короткое, суровое детство в семье Ивана Кузьмича Шипеева. Советская власть открыла перед шорцами новую жизнь, путь к знаниям. Андрюша с успехом окончил семилетку, поступил в Кузедеевское педучилище, которое тоже окончил с отличием. Только долго учить детей Андрею Ивановичу не пришлось: началась война. Он решил идти в Красную армию добровольцем. Комсомольца Шипеева направили в военное училище, где он показывал товарищам пример успешного овладения военным делом, беззаветного служения Родине.
«Я теперь командир, младший лейтенант, которых из шорцев в нашей армии немного, — написал он в ноябре 1942 г. отцу из Красноярска. — Обучаю военному делу молодых бойцов. Но мне хочется побыстрее попасть на фронт. Буду добиваться…» В 1943 г. желание комсомольца Шипеева было наконец удовлетворено: он был направлен командиром взвода на Западный фронт и принял участие в боях за Смоленск.
Начались бои за освобождение Белоруссии. Однажды Андрей Шипеев прочёл в фронтовой газете заметку о героическом подвиге своего земляка-шорца Михаила Куюкова, который в боях под Гомелем, отбивая из своего станкового пулемёта атаки гитлеровцев, был окружён «ими, но врагу не сдался, взорвав себя и подступивших вплотную к нему немцев последней гранатой. Несколько дней комсомолец находился под впечатлением подвига земляка, которому впоследствии было присвоено звание Героя Советского Союза.
В конце июня 1944 года наши войска перешли в решительное наступление в Белоруссии. Рота, в которой сражался лейтенант Шипеев, с 23 июня участвовала в непрерывных боях. Преследуя отступавшего противника, воины, сев на броню самоходок, обходным маневром вышли в тыл немцев у дер. Головчин и овладели вражеским опорным пунктом. Гитлеровцы бросили против советских воинов свежий полк из дивизии «Фельдхернхалле». Одиннадцать атак отбили наши воины, но удержали рубеж до подхода главных сил.
За этот бой лейтенант Шипеев был награждён медалью «За боевые заслуги». Его приняли кандидатом в члены партии.
42-я Смоленская дивизия, преследуя врага, вышла к р. Березине. Взвод Шипеева с ходу ворвался в местечко Березино. Когда бой закончился, Андрей зашёл в полуразрушенную школу. На глаза бывшему учителю попался старый классный журнал. С интересом перелистал его, нашёл чистый лист и, присев в тени, стал писать письмо домой. «Враг бежит на запад, — писал лейтенант, — Скоро будем в Минске, а потом погоним немцев до самой границы. До победы уже недалеко».
Андрей был прав: наша армия стремительно приближалась к западной границе.16 июля советские воины овладели последним белорусским городом Гродно. На другой день дивизия форсировала Неман и двинулась к границе, откуда три года назад пришла на нашу землю война.
455-й стрелковый полк, наступая на левом фланге дивизии, овладел развалинами форта старой крепости и двинулся дальше, к шоссе. Но оттуда вдруг послышался гул «юнкерсов», встали столбы пыли за «тиграми» и «Фердинандами»: противник перешёл в контрнаступление. Наши воины поспешно заняли оборону в руинах крепости. Начался неравный трёхсуточный бой…
Шёл третий день осады. Немцы кидали в расщелины стен форта толовые шашки, дымовые гранаты. Когда и это не помогло, вызвали самолёты, которые стали бомбить развалины. Наконец, совершенно озверев, видя мужество защитников, решили сжечь их сбрасываемыми внутрь бочками с горючим. В ответ наши воины вызвали на себя огонь реактивных снарядов — «катюш». Гитлеровцы снова отхлынули от стен.
Силы защитников таяли с каждым часом. Иссякла пища, не было воды, кончались боеприпасы. С трудом удалось ночью отправить к своим через Неман раненых. В форту осталось лишь несколько десятков воинов во главе с лейтенантом Н.Г. Подгурским, прикрывавших выход раненых. Враги со всех сторон бросились на штурм форта. Наши воины, скупо стреляя, запели старинную воинскую песню «Варяг»: «Наверх вы, товарищи, все по местам, последний парад наступает…» Один за другим выбывали из строя последние воины роты Подгурского. Вот и его самого, уже раненного до этого, настигла пуля. Теперь оставался из офицеров один лейтенант Андрей Шипеев и несколько раненых бойцов.
Песня смолкла. Андрей вспомнил геройскую гибель своего земляка Михаила Куюкова и достал из кармана свою кандидатскую карточку, вынул карандаш. Шорцы – не большой народ, из них офицеров, может быть, не наберётся и двух десятков. Ладно, пусть станет ещё одним меньше, но пусть все знают, как умеют сражаться и умирать шорцы! И Андрей размашисто, через всю страницу партийного документа, написал: «Умираю, но не сдаюсь! Смерть оккупантам!» А потом достал наган, крутанул барабан: в нем осталось четыре патрона. «Три — гадам, последний — себе», — решил Андрей и притаился за ближайшей бетонной глыбой…
А через несколько дней было написано политдонесение, из которого взяты приведённые выше строчки. Сразу после них шли следующие: «Противнику удалось овладеть крепостью только после того, когда в ней осталось лишь несколько раненых и обессиленных бойцов». Да только «после того»! И то ненадолго: через три дня её вновь отбили у врага.
На родине лейтенанта-героя А.И. Шипеева, в посёлке Эльбеза, ещё живёт его сестра Аксинья Ивановна, другие родственники, знакомые. От красных следопытов из Белоруссии они знают, как погиб их брат и земляк, учитель-офицер. «Он — настоящий шорец. Весь наш посёлок гордится сыном Ивана Кузьмича Шипеева, сыном Горной Шории», — писали земляки белорусским ребятам.
Гордятся им и жители Гродненщины, за которую он отдал свою жизнь.
Д. Гаврилин,
Гродненская область
