21 февраля — День родного языка.
В 2010 году, когда проводилась последняя перепись, из почти 13000 представителей шорского населения Российской Федерации назвали родным языком шорский 4456 человек и только 2626 указали, что они им владеют. По данным переписи 2002 года, говорящих на шорском было 6210 человек. Тенденция, как говорится, налицо…
О шорском языке и своем отношении к нему рассказал преподаватель шорского языка и литературы, доцент кафедры русского языка, литературы и методики преподавания НФИ КемГУ, кандидат филологических наук, поэт и переводчик, председатель отделения Союза писателей России по югу Кузбасса Геннадий Васильевич Косточаков. Наша беседа состоялась в преддверии учрежденного в 1999 году ЮНЕСКО и отмечаемого во всем мире Дня родного языка.
— Расскажите немного о себе. Вы говорите и пишете и на русском, и на шорском. Какой язык первым вошел в вашу жизнь? На каком языке говорили с вами ваши родители?
— Я родился в селе Сыркаши, теперь оно находится в черте Междуреченска. Наше село в ту пору (в 50 — 70-х годах) было двуязычным. И дома у нас разговаривали как на шорском, так и на русском языках. Но все-таки шорский был для меня первичен, на нем меня баюкала мама. Правда, в школе преподавался только русский язык, поэтому шорской грамоте пришлось обучаться самостоятельно.
— Как отношения с языками развивались дальше? Что повлияло на желание стать студентом филологического факультета Кемеровского государственного университета?
— После восьми классов я поступил в горностроительный техникум, но в течение двух последних лет обучения мечтал лишь об одном — о литературном факультете. Потому что в техникуме преподаватель русского языка и литературы пробудила во мне любовь к филологии.
Я прошел большой путь и проделал огромную работу, чтобы достичь своей цели. Я пытался учиться в вечерней школе параллельно с техникумом, чтобы получить аттестат о среднем образовании и на его основе поступить в пединститут, но пришлось все-таки окончить техникум. Подавал документы в Новокузнецкий государственный педагогический институт (сейчас это НФИ КемГУ), но их не приняли, потому что после техникума была необходима отработка. Работал, служил в армии. В конце концов, после армии, в 1983 году, я поступил на филологический факультет КемГУ, который окончил с отличием. Меня оставили на кафедре истории русской и советской литературы, чтобы я мог поступить в аспирантуру и написать диссертацию. Стажировался в Томском университете, но так распорядилась судьба, что диссертацию я написал и защитил не в Томске, а в Казани, и не по русской литературе, а по тюркологии. В 1990 году я был приглашен в НГПИ, где только была открыта кафедра шорского языка и литературы.
— Тогда Новокузнецкий пединститут начал готовить учителей шорского языка и литературы. Вы вели этих студентов. Можете назвать примерное число выпускников?
— В первый год набора к нам пришли 25 человек, из которых до конца дошли лишь пятеро. На следующий год поступили 20 человек. Тоже не все доучились до защиты дипломов — учеба была для них большим испытанием. И тем не менее около 200 студентов окончили отделение шорского языка и литературы! Нужно сказать, что на отделении давали не одну, а две профессии: выпускники также могли работать учителями русского языка и литературы. И многие использовали эту возможность. Не все, конечно. Кто-то сейчас трудится в музее, кто-то — на телевидении. Даже в администрации Таштагольского района есть наши выпускники. А некоторым повезло, да! Преподают шорский язык и литературу в школах.
С тех пор, как в 2010 году была закрыта кафедра шорского языка и литературы, а в 2014 году наша Новокузнецкая государственная педагогическая академия стала филиалом Кемеровского государственного университета, шорское отделение было упразднено, но профиль остался, профиль, включающий еще и русский язык. И существует до сих пор. В 2017 — 2018 учебном году учиться на преподавателей шорского языка и литературы пришли пять человек.
— Есть ли возможность у молодого поколения изучать шорский язык в школах и других профессиональных учебных заведениях?
— Да, такая возможность, к счастью, есть. В Таштагольском районе ведется дополнительное образование на шорском языке. Также — в Мысках и Междуреченске.
— Много ли в наше время желающих изучать этот редкий язык?
— Увы, желающих не так много. Во-первых, потому, что жизнь заставляет шорцев покидать свои родные места, шорскую тайгу вырубают. Деревни стирают с лица земли. На их месте создают города. Например, Междуреченск поглотил шесть шорских сел, Мыски — более десяти. Шорцы будто растворились… А во-вторых, шорский язык очень тяжело освоить, если заниматься этим не с детства. Да и преподавать его трудно, потому что он принципиально другой язык, чем русский, — он музыкально-динамический, он почти поется, а не говорится.
— В одном из своих стихотворений вы написали: «язык наш, древний и великий язык / подхвачен ветром и унесен, / теперь лишь в глубине тайги / слышны иногда шорские слова…» Но вы сами, несмотря на падение интереса к шорскому языку, пишете на нем, пропагандируете его. Можно ли сказать, что сохранение родного языка стало вашей жизненной целью?
— Да, так оно и есть. Я пытаюсь сохранить жизнь шорскому языку, пишу стихи на нем с раннего детства, преподаю его, исследую. Но шорский этнос, а потому и шорский язык, — очень стары, этносу уже более тысячи лет, а язык еще древнее. Они, если говорить по-шорски, теряют «кут» — жизненную силу, энергию активного существования. Хочется, конечно, «разбудить» народ и язык… В то же время я понимаю, что их жизнь заканчивается. Но я делаю все, чтобы продлить ее. Я перевел на шорский язык и озвучил Евангелие от Марка, от Иоанна, Библейские рассказы — специально для детей. Написал стихи, которые вошли в сборники «Высокие мои горы», «Последний шорский поэт», «Ветка родимого кедра».
— Геннадий Васильевич, а почему так важно для малочисленных народов сохранять свой язык и культуру?
— Каждому человеку нужно знать свой родной язык, только через него он может реализовать себя как личность, понять суть вещей, стать полноценным представителем своего народа, а значит, и человечества.
Мое сердце тает, когда я слышу родную речь! Помнится мне, в детстве моим излюбленным занятием было слушать, как на шорском языке разговаривают старые люди. Как переливаются их голоса, как меняется тембр, как они подбирают интонацию. Я обожаю звучание своего родного — шорского — языка. И до конца дней своих останусь ему верен…
Екатерина Худолеева,
слушательница Школы молодых журналистов «Зона роста».
Источник: КузПресс
