Виктор Иванович Токмашов родился в шорском улусе Тагдагал (позже село Осинники) Кузнецкого уезда Томской губернии (ныне г. Осинники Кемеровской области) в 1914 году в шорской семье крестьян-охотников и земледельцев. Его детство и юность пришлись на переломные годы в истории российского государства и общества, связанные с бурными событиями 1917 и последующих годов. Ломались вековые основы крестьянской жизни малочисленных шорцев, стремительно навязывались новые формы жизни, быстро менялась социальная, национальная и природная среда обитания. Многодетной по традиции семье его родителей и ему, первенцу, пришлось безоглядно приспосабливаться к новым условиям жизни, чтобы не потеряться и не пропасть в ее бурном потоке. Природные способности помогли молодому В. И. Токмашову получить приличное первоначальное образование. Он закончил курсы учителей начальных классов в г. Красноярске, поступил в высшее военно-пехотное училище в г. Омске, откуда вскоре был однако отчислен как сын репрессированного коммуниста.
До Отечественной войны 1941—1945 гг. и в начале войны работал учителем начальных классов в с. Красный Калтан около г. Осинники Кемеровской области. С середины войны возглавил полеводческую бригаду деревенских подростков в колхозе того же села. В послевоенные годы, закончив заочные курсы учителей истории при Педагогическом институте в г. Новокузнецке Кемеровской области, работал учителем истории, директором неполных средних школ в разных селах тогдашней Горной Шории. Закончил жизненный путь, работая учителем истории и директором средней школы в пос. Теба г. Междуреченска Кемеровской области, в возрасте 58 с небольшим лет в январе 1973 г. Похоронен на кладбище почти опустевшего сегодня с. Красный Калтан, где и начинал свою трудовую и сказительскую жизнь.
Творческую деятельность сказителя В. И. Токмашов начал не на пустом месте. Несмотря на решительный слом старого уклада жизни, происходивший после 1917 г., национальная жизнь шорцев еще по инерции продолжалась. Шорцы в большинстве своем продолжали жить еще в деревнях, работая в колхозах и других предприятиях, связанных с землей и лесом. В селах проживало еще много носителей живого разговорного языка, выступали сказители старшего поколения, для которых практика публичных выступлений была необходима как сцена для актеров. К тому же новая власть поначалу даже приложила некоторые усилия для просвещения аборигенов на родном языке, стала как бы поощрять развитие родного языка и культуры. Среди ближайшей родни В. И. Токмашова жива была еще память об одном из поющих сказителей с. Осинники Назаре Александровиче Токмашове (Назрек), брате деда по отцу. Еще был жив и жил рядом в одной деревне выдающийся сказитель Иван Константинович Тельбезеков, старый учитель и наставник односельчан по с. Осинники В. И. Токмашова и С. С. Торбокова. Сказитель С. С. Торбоков, тоже родом из с. Осинники, был на 14 лет старше В. И. Токмашова и хорошо знал его по родственным связям (сестра С. С. Торбокова была замужем за двоюродным братом В. И. Токмашова и проживала в с. Красный Калтан). По этой причине С. С. Торбоков, который в это время жил в с. Тайлеп выше по течению р. Кондомы и был уже известным сказителем, часто приезжал в с. Красный Калтан к своей сестре и сказывал там сказания. При поддержке С. С. Торбокова и упомянутого выше сказителя И. К. Тельбезекова жителям Красного Калтана не составило большого труда уговорить молодого В. И. Токмашова решиться начать исполнять сказания. И он начал, да так, что очень скоро все, кто его слушал, заговорили о нем как о неповторимом мастере своего дела. Его пением восхищались С. С. Торбоков и старый наставник И. К. Тельбезеков, другие известные люди. При прослушивании технически примитивной магнитофонной записи пения даже безнадежно больного В. И. Токмашова, уже после его смерти, знаток многих шорских сказителей А. И. Чудояков сразу воскликнул: «Это поет мастер!».
С И. К. Тельбезековым связан по-своему символичный эпизод в творческой биографии В. И. Токмашова. И. К. Тельбезеков, будучи уже старым человеком, однажды пригласил В. И. Токмашова, чтобы тот исполнил для него и его гостей одно из своих сказаний. Когда ученик приступил к изложению сказания, старый сказитель сильно разволновался, попросил передать ему инструмент и попытался сам продолжить известное ему сказание. Но инструмент и голос ему уже не подчинялись. Передав инструмент ученику, попросив его продолжать сказание, старый сказитель в изнеможении слег в постель и после этого, вплоть до своей смерти, больше не пытался исполнять сказания. Об этом эпизоде поведал мне его очевидец, мой друг с детства Л. П. Козласов [ИНФ ЛПК]. На мой взгляд, сцена со старым сказителем и молодым учеником как бы символизирует передачу эстафеты от сказителей старшего поколения сказителям нового поколения. Такая передача духовных сокровищ новым поколениям представляется актуальной в любые времена.
У В. И. Токмашова был богатый набор чрезвычайно мелодичных наигрышей и напевов, некоторые из них были уникальны по неповторимости. Это прежде всего наигрыш-напев плача в скорбном месте сказания. Ни один слушатель не мог выдержать это пение безучастно. Я собственными глазами видел взрослых здоровых мужчин и женщин, которые, не стесняясь, лили слезы сопереживания во время пения напева-плача В. И. Токмашовым. Чрезвычайно завораживающим был также наигрыш-напев возвращения героя или героев на родину после долгого отсутствия. Здесь происходило полное слияние наигрыша, пения и речевого сопровождения. Публика буквально физически ощущала ослабление напряжения сказания по мере приближения героев к родным очагам. Несомненно, В. И. Токмашов обладал волшебными качествами очень одаренного сказителя, которого хотелось слушать и слушать неоднократно. Его любили и слушали в переполненных избах не только с. Красный Калтан, но и в селах Тайлеп, Нижние Кинерки и др., куда он изредка приезжал.
Из репертуарного набора сказаний В. И. Токмашова, кроме изложенного выше сказания Қаан Олақ (известного еще под названием Кыр Орекен), для меня наиболее впечатляющими были Алып шапчен ала кюнек (Пестрая рубашка для ударов) (тот, кто надевал эту рубашку, становился невидимым, и от этого его удары были сокрушительными); Алып Салгын (Богатырь Ветер); Чер Ээзи Кан (Хан Хозяин Земли); Кан Кес (Хан Опора или Хан Надежда); Ай Мечик (Месяц-Мячик); Кодур Кёк (Выдергивающая Кукушка); Кыр Чайзан (Седой Воитель); Палазын чыган Алтын Эргек (Сына хоронивший Золотой Палец); Алты тёлге чажаган Алтын Кан (Доживший до шестого поколения Золотой Хан).
