Шорский текст (самозапись) В. Е. Таннагашев
Перевод на русский язык Д. А. Функ
Солнца не видящая Кюн-Кёёк
Давно [это] было, оказывается.
Нынешнего поколения раньше,
Прежнего поколения позже,
Когда земля создавалась,
Когда земля и вода друг с другом боролись, [так] бывает,
[Когда] мешалкой земля делилась,
Когда ковшом вода делилась, [такое] время, оказывается, было.
Зеленея,
Зеленая трава вырастала — [такое] время бывает.
На вершинах деревьев, распускаясь,
Зеленые листья росли, [такое] время, оказывается, было.
С шестьюдесятью перевалами белая тайга стоит.
По подножью белой тайги, волнуясь,
Белое море растекается.
По берегу белого моря
Разномастный скот [словно река] растекается,
Бесчисленный народ живет, оказывается.
Посреди счастливого народа,
На берегу белого моря,
Блестя под [светом] солнца и луны,
Золотой дворец стоит.
Перед золотым дворцом
У основания золотой коновязи, что коню не под силу вырвать,
Златогривый бело-соловый конь стоит.
Внутри золотого дворца
Одно поколение проживший Ак-Хан живет.
Жена его Алтын-Арыг,
На золотой стол еду выкладывая*В шорском оригинале аш-табақ сал — букв. ‘водку-еду/пищу положив’; в современном разговорном шорском языке сложное существительное аш-табақ понимается исключительно как ‘еда’, ‘пища’.,
Ак-Хана потчует.
Ак-Хан затем увидел:
Высохший живот Алтын-Арыг,
Словно наперсток, округлившись,
Седьмого месяца достигает, оказывается.
Это увидев,
Ак-Хан правым уголком рта улыбается:
«Ну, жена моя, Алтын-Арыг,
Рядом сев, еду-питье поешь», — сказал.
В то время, когда [они так] сидели и еду ели,
Поверхность земли затряслась,
Основание вселенной растянулось*Устойчивая формула, используемая для передачи впечатления о мощи приближающегося богатыря..
Окно открыв, смотрят они:
На горный хребет, что конь не может перевалить,
Имеющий круп, в степь не вмещающийся,
Саврасый, с медным отливом, конь запрыгнул.
На саврасом коне
Размером с тайгу алып верхом сидел, оказывается.
Шум топота ста коней издал,
Крик ста алыпов издал.
«Бело-соловый конь на привязи ли?
Ак-Хан дома ли?
Если ты алып, в стрельбе состязаться,
Если ты силач, бороться сюда выходи!
До чистой души [твоей] доберусь!
Чистый скот твой и народ твой я угоню!» —
Так прокричал.
Это услышавший Ак-Хан
Девятислойный золотой куяк, подойдя [к нему],
«Взяв, надену-ка я», — так подумал*Букв. ‘если подумает’,
Но не смог поднять*Букв. ‘схватив, не взявший, положил’.
«Вот горе-то*Устойчивый фразеологический оборот. Дословно ‘отца твоего огорчение/горе пусть будет!’, жена моя, Алтын-Арыг,
Когда богатырская моя сила вышла,
Этот алып приехал», — сказал.
В рубахе из красного шелка*Богатырь, выходящий на бой, или же просто по той или иной причине начинающий свою богатырскую биографию без доспехов, а порой и без оружия, в одной рубахе, является одним из устойчивых образов в шорском эпосе. Он встречается уже в записях В.Радлова. См., напр., в сказании «Ай Мöгö»: kуjаk кäбĭн кäспäдĭ, // кÿңнöкпÿläн парып чадыр… (Радлов 1866: 367, стк. 112-113) ‘куяк не надел, // в рубахе отправился…’ [на бой] вышел.
С золотого крыльца спустившись,
По белой степи навстречу к алыпу побрел.
Потомок алыпов с коня спустившись,
Ак-Хана за широкую грудь схватил.
Увидев это, Ак-Хан сказал:
«Ну что ж, потомок алыпов, —
Белый скот и народ если нужен, [то] угоняй,
Я, Ак-Хан, одно поколение доживаю,
Богатырская сила моя вышла.
Теперь мне, состарившемуся человеку, скот, народ не нужны».
Это услышавший алып сказал:
«Ничего, Ак-Хан,
Если до чистой души [твоей] доберусь,
Белый скот и народ
От меня куда денутся?» — так сказав,
Словно злая собака, схватил,
Словно злая корова, толкать*Букв. ‘бодать’ [его] стал.
Сорок дней сражаются.
Ак-Хан спрашивает:
«Пришедший угнать белый мой скот —
Что за алып ты будешь?»
«Что за алып я буду?!
С края этой земли приехавший
От подножия медной тайги приехал я.
Ездящий на имеющем круп, что в степь не вмещается,
Саврасом, с медным отливом, коне Чес-Пилек я буду», — сказал.
Красное мясо [=тело] Ак-Хана сжал.
Не опиравшийся Ак-Хан оперся [о землю],
Не спотыкавшийся спотыкаться начал.
«Увы, Алтын-Арыг моя, — так прокричал, —
На проклятого Чес-Пилека
Чистой силы моей не хватает.
От белого света отделяясь, умираю я», — так прокричал.
Чес-Пилек Ак-Хана от черной земли, в охапку схватив, [оторвал и]
(Наверх) к сороковому небу поднял.
О черную землю когда ударил,
Эта земля, словно [детская] зыбка, раскачиваться стала.
Чес-Пилек из черного тумана выйдя,
В золотой дворец вошел.
Когда в золотой дворец вошел,
Дверь сороковой комнаты настежь отворилась,
Красного шелка платьице надевшая
Девочка вышла.
Золотой дворец красным светом озарился,
Золотой дворец насквозь просвечивает.
Это увидевший Чес-Пилек,
Девочку схватив*Букв. ‘за широкую грудь схватив/обхватив…’,
Из золотого дворца выволок.
Девочку схватив, ударить думал,
[Но] обе руки его не поднялись.
Саврасого, с медным отливом, коня, крикнув, подозвал.
Когда к нему саврасый конь прибежал,
К хвосту саврасого коня
Девочку девятью узлами привязал.
Затем к саврасому коню,
Словно летучая мышь, прильнул,
Белый скот, народ, поднимая, погнал.
Когда [так] гнал и гнал,
За сорок верст*Букв. ‘По основанию сорока небес…’. На то, что слово тегри может использоваться в сказаниях для обозначения больших расстояний (что приблизительно можно выразить устар. русским словом ‘верста’), а вовсе не обязательно должно пониматься буквально как ‘небо’, указал сам сказитель, угоняя, едет.
Великий кай исполняет,
Великую песню, распевая, едет.
Затем, озираясь, остановился:
Откуда-то сбоку
Лучший из коней светло-игреневый конь прибежал.
На светло-игреневом коне
Шестислойный золотой куяк надевший
Богатырь-человек сидел, оказывается.
(Тогда) грубым голосом проговорил:
«Так, Чес-Пилек, — сказал, —
“До чистой души состарившегося Ак-Хана я добрался!”?
Так сильно хвалишься ты», — сказал.
Правую руку в высоту сорока небес воздел [и],
Когда на темя Чес-Пилека [её] опустил,
Невидимый глазу,
Непроглядный
Черный туман повсюду опустился.
Затем увидел:
Чес-Пилек в белой степи
Туда пойдя, черной кровью,
Сюда придя, красной кровью отхаркиваясь, бредет.
Это увидевший потомок алыпов
С коня спрыгнул,
Чес-Пилека за широкую грудь схватив,
Словно (плохой) мешок, тряс,
Словно сыромятный ремень, мял.
На протяжении шести дней мял.
Через шесть дней
Ум к Чес-Пилеку вернулся*Букв. ‘Чес-Пилека великий ум вошел’,
Имя-поколение алыпа он спросил:
«Так, потомок алыпов,
За Ак-Хана вступившийся,
Что за алып ты будешь?»
«Что за алып я буду?!
Посреди земли живущий,
С сорока перевалами белой тайгой владеющий*Здесь и в других эпических текстах В.Е. Таннагашева в аналогичных конструкциях букв.: «такой-то тайгой владея, живущий».,
Ездящий на златогривом светло-игреневом коне
Алтын-Топчу я буду», — сказал.
Сорок дней они сражаются,
Через сорок дней
Алтын-Топчу Чес-Пилека от черной земли [оторвав] в охапку схватил [и]
К сороковому небу взметнул*Букв. ‘схватил’.
Когда, развернув, ударил,
Черная земля вся закачалась.
Когда Алтын-Топчу из черного тумана выходил,
Саврасый, с медным отливом, конь, взбрыкнув, прочь унесся.
Увидевший это Алтын-Топчу
С досадой воскликнул:
«Проклятого саврасого коня не поймал!
Светло-игреневый мой [конь],
К хвосту саврасого коня дочь Ак-Хана
Девятью узлами привязал Чес-Пилек.
Давай-ка мы догоним его! — сказал.
Убегая, в черную землю не спустится,*Перевод дан, исходя из объяснений сказителя, в понимании которого слова казынып и тезинип являются синонимами. Глагол кас- в значении ‘убегать’ в словарях шорского языка не отмечен. Если исходить из известного значения шорского глаг. қас- ‘копать’, то может быть предложен и иной перевод: «Раскапывая/роя, в черную землю не войдет…». Эта устойчивая формула характерна для нижнемрасских сказителей. Она встречается, напр., в сказании «Алтын-Сырык», опубликованном А.И. Чудояковым, где переводчик исходил именно из известного значения глагола қас-: Тебин тегриге шықпассың. Тебе, в небо поднявшись, не скрыться, Қазын қара черге кирвессиң… В черную землю зарывшись, не спрятаться! (ШГС: 400-403, стк. 1733-1734).
Убегая, к хану-небу не поднимется саврасый конь!».
К светло-игреневому коню словно летучая мышь прильнул,
Золотого чайзана кликнул:
«Так, золотой чайзан,
Ак-Хана белый скот [и] счастливый народ
В землю свою пригнав,
Обосновываясь на [прежнем] месте, живите», — сказал.
Светло-игреневого коня развернул,
Китайские*Использование в переводе прилагательного ‘китайский’ (точнее было бы — ‘киданьский’) определяется значением слова қыдат (қдат//қынат//қнат), зафиксированным у шорцев еще в XIX веке. В первой половине ХХ в., во время работы у шорцев Н.П. Дыренковой, сказители, по ее утверждению, уже не знали точного значения этого слова и переводили его как «изящные, искусно сделанные» (ШФ: 386). По моим материалам, значение слова қыдат как ‘китайский’ все же сохранялось у шорцев довольно долго, о чем можно судить и по записанному мною в 1985 г. от А.П. Напазакова эпическому сказанию «Қыдат-Қан» (‘Китайский хан’) и по уверенному осмыслению данного слова именно в значении ‘китайский’ сказителем В.Е. Таннагашевым. Вариации в осмыслении устаревшего слова қыдат//қынат были представлены в одной из статей Л.Н. Арбачаковой (1998а: 158-159); исходя из предположения о том, что слово қыдат это глагол, автор предлагала переводить эпическую формулу қыдат парған изеңнезин қыда тепти как ‘застрявшие стремена разжимая, (коня) пришпорил’ (Арбачакова, 1998а: 159), что, на мой взгляд, излишне далеко уводит такого рода толкование от смысла первоисточника. стремена сжал,
Широко разошедшиеся углы рта [коня] сильно натянул [удилами].
Светло-игреневый конь, словно золотая стрела, скакнул,
Словно летящая стрела, с шумом понесся.
Белый свет шесть раз вокруг [проезжая] гнался.
Затем по дымовому отверстию земли*Чер тÿндÿк ‘дымовое отверстие земли’: так в традиционном мировоззрении не только у шорцев, но и у многих других тюркских народов Сибири маркирован вход в подземный мир. У телеутских шаманов, например, имелось даже особое божество — дух-пайана Энкей-Каан, которая считалась матерью народа и при этом заведовала земной щелью (тер тарыгы), или земным пупом (тер киндиги), или дымовым отверстием земли (тер тÿнÿги). под землю
Забежал саврасый, с медным отливом, конь.
Алтын-Топчу своего светло-игреневого коня
[Тоже] под землю погнал.
Спускался, спускался —
На семидесятый подземный слой спустился.
На семидесятом подземном слое
С семьюдесятью перевалами черная тайга стоит.
У подножья черной тайги золотой дворец стоит.
У основания золотой коновязи, увидел (он),
С выдающимся вперед лбом небесный*Определение ÿлгер в наименовании коня, также как и в имени его хозяина, Ӱлгер-Мöке, несомненно, связано с незафиксированным в шорских словарях словом ÿлгер со значениями ‘созвездие Плеяд’ и ‘небо’. Последнее позволило мне использовать в переводе прилагательное ‘небесный’ (хотя возможны также варианты – ‘звездный’ или даже ‘космический’). В хакасском языке точное значение словосочетания ÿлгер ат, судя по материалам В. Я. Бутанаева, уже забыто; составитель словаря предлагает перевод ‘мифический двухголовый конь’, хотя следующий за этим переводом (точнее толкованием) пример – iгi пастығ ÿлгер хараат (ХРС: 166) — позволяет усомниться в этом: если бы ÿлгер означал ‘двухголовый’, то дополнительное указание на две головы (iгi пастығ), скорее всего, не потребовалось бы. вороной конь стоит.
Алтын-Топчу к основанию золотой коновязи подъехав,
С коня спрыгнул,
В золотой дворец заходя,
Дверь открывая, поздоровался,
Через порог переступая, поприветствовал.
Затем увидел:
У золотого стола
Размером с тайгу алып сидит [и] еду ест.
С Алтын-Топчу поздоровавшись,
За золотой стол [его] усаживая, потчевать стал.
Алтын-Топчу, поев-попив, спрашивает:
«Да, (мой) потомок алыпов,
Конь, на котором ты ездишь,
Лучший из коней
С выдающимся вперед лбом
Небесный вороной конь, оказывается!
[А] ты — солнечного света алып, оказывается!
Живущий под семьюдесятью слоями земли,
Что за алып ты будешь?»
«Что за алып я буду?!
На земле под луною живший
Ездящий на небесном вороном коне с выступающим вперед лбом
Я — Ульгер-Мёке буду, — сказал. —
Почему на семидесятом подземном слое живу?
Вверху находящийся Единственный Создатель*Небесные божества — Единственный Создатель (Чағыс-Чайан, или Чағыс-Чайачы) и Девять Создателей (Тоғус Чайачы, или Тоғус Чайан) занимают значительное место в сказаниях у Таннагашева. Часто по просьбе Единственного Создателя алып должен сражаться против черного богатыря (Кара алып), созданного Девятью Создателями. Порой Создатели активно вмешиваются в жизнь земных богатырей, пытаясь убить кого-либо из них, пустив девятиглазую золотую стрелу с живой душой (тоғус қарактығ тириг тыннығ алтын оқ). Действия Единственного Создателя могут определять весь сюжетный ход сказания, как это можно видеть, например, в эпосах «Сорокагрудая Кыдай-Арыг» и «Кöк-Хан»., прокляв [меня], [сюда] сбросил.
На имеющем рога с семью развилками
Синем быке верхом ездящий,
Силы своей не знающий,
Бессмертный*Букв. ‘не умирающий — не уходящий’
Сарыг-Салгын, старший брат, у меня есть.
Когда (он) на белом свете богатырей без остатка уничтожал,
Единственный Создатель, нас прокляв,
На семидесятый подземный слой сбросил, чтобы мы здесь жили*Букв. ‘жить сбросил’.
Сарыг-Салгына, старшего своего брата, не одолев,
Чистого кумыса-водки дав [ему], напоил,
Спину и шею в шестьдесят слоев,
Мощную шею в пятьдесят слоев
[В] сыромятные ремни засунув, связал я,
С семьюдесятью перевалами в трехдверной
Черной тайге запер [его] я.
Так, Алтын-Топчу,
Своего светло-игреневого коня вспотеть заставив,
В какую землю ты [его] гонишь?» — так спросил Ульгер-Мёке.
