5-6.09.1734. На реке Чумыш живет много татар, в основном телеутов, и их там жило много. Как у вышеупомянутых калмыков, многие оттуда откочевали, переселившись глубже в Сибирь. Теперь же они постепенно возвращаются на свою родину. В 1.5 верстах от переправы есть деревня Тайминка, куда мы, сделав крюк в 4 версты, так как прямая дорога для телеги узка, прибыли в семь часов вечера.
7-8.09.1734. Седьмого в 10 часов утра мы, проехав березняки, осинники и сосняк, прибыли в дер. Чомская, или Белоголова, лежащую на ручье Чом. К вечеру мы опять отбыли, но не проехали и 10 верст, как сломалась ось телеги и там пришлось починять ее. К счастью, мы подъехали к ручейку, в воде которого отражалась луна. На следующий день мы остановились у ручья Исили и, переехав через него, к 11 часам утра прибыли в дер. Курат, стоявшую на одноименном ручье. Эта деревня татарская и домов там не более 4. Там живут татары различного вида, в основном телеуты и кыштымы. Среди них живут и такие, которые во время апостольского путешествия тобольского архиепископа Филорея были крещены им. Но их, кажется, об этом и не спрашивали, так как в местностях, заселенных христианами, редко носят кресты, которые им дали при крещении. Они рассказывали, что их принудили креститься, и при всем своем желании они ничего не поняли. Однако, когда их попросили, они показали, как надо креститься. Они обращаются к христианской религии, когда хотят вступить в брак и когда ходят в русскую церковь.
Мы вошли в некоторые дома и увидели, что они имеют признаки татарских домов, которые состоят из широких низких скамей, камина и очага для приготовления пищи. Различие было лишь в том, что камин располагался не на уровне стены, а был почти на уровне земли, наподобие каминов в наших комнатах. Очаг был так же низок. Мы позвали телеутско-татарскую женщину и девушку к себе в дом, чтобы рассмотреть их одежду. Женщина была необычайной красоты, черноволосая, с белым и нежным лицом, дружелюбная и хорошего телосложения. Муж у нее был слеп на один глаз. Мы спросили ее, довольна ли она мужем и не желает ли иметь лучшего. Она нам сказала, что она бы, наверное, страдала, если б он был в более лучшем состоянии, и, слава богу, она довольна. Она довольно хорошо говорила по-русски, и, все, что она говорила, было изящно. Ее платье состояло из юбки, сшитой из красного шелка, под ней — шерстяная рубашка, при этом, как у всех татарок, на ней были льняные чулки. Воротник рубашки был обшит китайским бисером, а рубашка спереди расстегивалась как мужская по всей длине: на ней были пуговицы различных размеров и из различного материала, имелись также для них петли. На голове была хорошо сшитая татарская шапка, опушенная соболем. Волосы были заплетены в две косы, которые по обе стороны от шеи свисали почти до обуви и оттуда вновь поднимались к плечам, оба конца кос были заплетены вместе. В ушах у нее были серебряные серьги — большая и маленькая. К маленькой был подвешен синий камешек, в верхней части обделанный серебром, и на большой серьге висела почти круглая и книзу слегка суженная пробитая жесть, в которую были вделаны пять круглых шариков или камешков. Девушка была одета так же, но в худшее платье, а волосы были заплетены в одну косу, спускающуюся на спину. Мы в этой деревне заночевали и назавтра отправились дальше. Мы переправились через реку Томь на плотах, в тот же день вечером в семь часов счастливо прибыли в г. Кузнецк.
16-17.09.1734. 16-го пополудни мы отправились в деревню в 3 верстах от города, заселенную телеутскими татарами. Если ехать от Ильинского погоста, то она будет слева. Деревня состоит из домов двух видов, в одном они живут летом, в другом — зимой. Зимние такие же, какие мы видели в Калтараке. Летние хижины круглые, сверху заостренные, в диаметре около трех маховых саженей. Малое отверстие, сделанное с восточной стороны юрты, служит повсюду дверью. Наверху, в центре — другое круглое отверстие, служащее для выхода дыма. Внутри вокруг поставлены широкие скамьи. В центре в земле сделано углубление, в этом месте варят пищу Строительный материал — тростник, который сплетают с тонкими палками. Чтобы не проник дождь, между палками и тростником вплетают бересту. Мы вошли в юрту, где гнали водку.
Эти татары не магометане. Их религия не имеет какой-либо определенной формы и, кажется, они сами не знают, во что они верят. Они веруют в какого-то бога, к которому они обращаются с короткой молитвой на восходе солнца: не побей меня Бог. В деревне есть места, на их языке, отличном от общетатарского, называемые таелга. Там четырехугольником, на расстоянии в одну сажень, в землю воткнуты березовые жерди, где они время от времени проводят свои церемонии. Они убивают коня, снимают с него шкуру и съедают мясо рядом с таелгой, причем, сидят кругом. Они набивают шкуру, и чучело коня, который во рту держит веточки с несколькими листками, выставляют на таелге, которую выстилают травой. Морда коня обращена на восток, так же обращена на восток и таелга. Они заметили, что русские находят лучшее употребление шкурам и потому строят таелга недалеко от деревни. Возле таелги мы заметили три жерди, расположенные на одной прямой и между ними привязаны проходящие наискось веревки. Две внешних жерди на своем верхнем конце имеют по небольшой квадратной, горизонтально укрепленной дощечке, на каждом конце которой укреплена вертикально, высотой в один дюйм, деревянная палочка, увитая конским волосом.
На веревке висели ленты самых различных цветов длиной в несколько дюймов. На каждой паре жердей я насчитал по 14 лент. Кроме того, на верхушке средней жерди я увидел привязанную шкурку зайца, а на другой шкурку горностая. Мясо этих животных у них идет в пищу. И когда мы спросили их, годятся ли для еды другие животные, мы уразумели из их
ответов, что лишь эти животные у них считаются священными. Они сказали, что лиса для этого непригодна, так как она роется в земле. Их таелга священное место, а шкуры, положенные туда, принесены в жертву и во славу Бога. Их священники у них называются камами, и от них зависит порядок проведения церемонии. Они рассказали, что кам иногда почти, напролет проживает в поле и думает, как повелевать. Такой священник, как и все, не умеет ни читать, ни писать, а богослужение, для чего он и предназначен, состоит в движениях тела, подобных движениям сумасшедших. Во время этих богослужений, как рассказывал он, Бог (видно постыдился сказать черт) дал ему силу, чтобы быть жрецом, и все этому верят. А если его признали как жреца, то он уже может колдовать. У него есть волшебный бубен, с помощью которого он находит потерянные вещи, вылечивает и может предсказать многое. Однако люди сознаются, что его предсказания не всегда сбываются. Мы хотели было посмотреть на его колдовство, но люди слукавили, сказав, что сейчас у них кама нет. Что же касается их других обычаев, то у них разрешено многоженство, свинины они не едят, но пьют водку и нередко упиваются. Их жены некрасивы, всю жизнь курят табак. Когда одна увидела, что я набиваю трубку табаком, она вышла со своей трубкой и попросила табаку. Когда она набила трубку, она сделала затяжку и передала трубку другой, которая тоже закурила. Это мы замечали и у старых, и у молодых. Курение табака у них обычное явление. Некоторые сжигают своих умерших, другие закапывают. Кроме вышеописанной церемонии у них нет других праздников, к которым они заготавливают водку. Я не сомневаюсь, что они многое утаили о себе, они так хитры, что не все рассказали о своих обычаях. Я надеюсь, что в будущем встречусь еще с такими людьми и смогу узнать о них больше.
17-18.09.1734. На следующий день, 18-го, мы решили совершить прогулку. Мы переправились через Томь и через несколько верст подошли к деревеньке, где жили абинские татары. Их хижины очень низкие, почти наполовину находятся в земле. Зачастую они изготовлены из земли, некоторые выглядят как плетень. Эти поперечные жерди наполнены землей, а плетни в пазах заполнены всяческим хламом. В центре хижины есть вверху дымоход, внутри хижина выглядит так же, как и у телеутов, но немного грязней.
В деревне мы увидели лишь одного мужчину, а женщины были лишь юного возраста. Мужчины в это время были на поле, поэтому мы ничего не узнали об их религии и нравах, кроме того, что они совпадают с телеутскими. Мы спросили их о каме, так как основной целью нашего путешествия было увидеть их колдовство. Дело в том, что он умер несколько месяцев назад. Мы спросили о его прежней хижине, нам ответили, что она разрушена и показали нам ее развалины. У них, как и у всех этих народов, есть обычай разрушать жилища умерших. Мы спросили далее, где же его бубен, они ответили, что его положили каму в могилу. Основные украшения женщин у этих татар отличны от телеутских. Женщины украшают себя так же, однако мы видели одну девушку с пятью косами на каждой стороне. Они сзади связаны узлом.
Господин профессор Миллер в этот вечер пригласил к себе женщин и девушек верхнетомских татар. Как я понял, у каждой женщины на каждой стороне впереди по четыре косы, которые по всей длине украшены раковинами. Снизу они украшены колечками, какие продаются в русских лавках. У одной женщины на каждой стороне, одна против другой, крестообразно укреплены четыре крупные фарфоровые раковины. Девушки были украшены так же, однако на лбу у них была повязка, также украшенная раковинами.
19.09.1734. На следующий день, 19-го, мы совершили новую поездку. Мы слышали, что многие татары, живущие на реке Кондома и Мраса умеют выплавлять из руды железо и что там нет другого железа, невыплавленного ими. При этом мы имели удовольствие видеть их плавильни. Поскольку они у них есть во многих местах, поэтому речь пойдет об одной из них, которую мы видели в деревне Гадева. Мы послали одного человека туда, чтобы он приготовил все заранее. Мы отправились туда примерно в 7.30, переправились через Томь и были там до 8 часов и позже. Сняв с лошадей весла, мы переправились в маленькой лодке, а лошади плыли рядом. Мы поехали вдоль Кондомы, а поскольку дорога была прямая, то мы иногда от нее отклонялись через 10 верст. Мы достигли русской деревеньки Муратова. Оттуда мы переправились через гору, примерно в 10 часов достигли большой русской деревни Шумарина. Мы там долго не пробыли, а взяли свежих лошадей и возле деревни переправились через Кондому, затем поехали вдоль нее. Через 6 верст мы вновь переправились через Кондому и обнаружили русскую деревушку. Через 8 верст мы проехали через маленькую татарскую, а еще через версту — через русскую. Когда мы проехали еще пять верст, мы вновь переплыли через Кондому, на которой и была деревня Гадева. Все время мы ехали на юг и немного на юго-запад, пересекли несколько болот, через которые нельзя проехать на телеге. Сначала мы заинтересовались домницей.
Дома там выглядят так же, как у абинцев, где мы были за день до этого. Нас ввели в одну юрту, перед входом мне в глаза бросилась домница. Мы сразу сделали вывод, что для нее не надо строить особой юрты. Домница даже не мешала жить людям в этой юрте, что уже было преимуществом перед европейскими домнами, строительство которых стоило дорого. Печь стоит там же, где готовят пищу, лишь в земле есть небольшая яма. Это углубление, используемое у всех татар для варки еды, образует часть домницы. Глиняный раструб, снизу такой же ширины, что и яма, имеет диаметр около полуфута, сверху сужается до диаметра около 1.5 дюйма и имеет высоту около 1 фута и образует вместе с ямой домницу. Впереди есть отверстие, которое при плавке замуровывают, с другой стороны — другое, в сторону которого направлены два кузнечных меха. Работа выполняется двумя татарами, один попеременно носит уголь и руду, которая должна быть мелко измолота. Так она наполняет всю печь, а второй работает с мехами. Когда уголь немного осядет, вновь носят руду и уголь, и это продолжается до тех пор, пока не загрузят три фунта руды. Больше туда не входит. Тем временем плавильщик, после некоторого дутья, щипцами вынимает замурованный камень. Крица расположена там же, в выемке, он ее находит среди углей, очищает от прилипшего шлака, постукивая поленом. Из трех фунтов руды выходит приблизительно два фунта железа, которое выглядит весьма нечистым, однако хорошим. Все это длилось около 1.5 часа.
Во время плавки мы позвали кама, который должен был колдовать. Он принес бубен, который выглядел как сито, с одной стороны обтянутое кожей. На полой стороне, через центр, крепилась деревянная поперечина, которая в середине была уже, в том же месте кам брался рукой. По обеим сторонам эта ручка была намного толще и выдолблена в виде кубка, видимо, для усиления звука. Оба конца вновь уже и в форме трехгранника. Поперек этой деревянной ручки, но не в центре, так как ее не взять в руки, проходит железный стержень, на каждой стороне которого свисают по пять полых железных кусков. Колотушка представляет собой кусок снятой и вновь сшитой заячьей шкурки, украшенной лентами и шнурками. Кам показал бубен и колотушку. Иногда он говорил на своем языке, иногда ревел, как медведь, иногда носился взад-вперед, то он садился, то страшно гримасничал, то делал страшные телоположения, глаза то таращил, то закрывал, словно сумасшедший. Когда он закончил через 15 минут эту комедию, один отобрал у него бубен и колдовство кончилось. Мы спросили, что все это означает, и он ответил, что он так делает, когда хочет спросить черта о будущем, а вообще-то он сделал это ради нас и на сей раз с чертом не разговаривал. Расспросив людей, мы узнали, что они часто обращаются за помощью к каму, если они что-либо потеряли или хотят узнать будущее, или что-либо об отсутствующих друзьях, или когда заболеют и хотят выздороветь и т.д.. Кам это умеет делать. Своим колдовством он вызывает черта, который появляется вечером в виде медведя и рассказывает обо всем, о чем его просят. Иногда же кам тяжело от него страдает, нередко черт его мучает, даже во сне. Его родные уверяли даже, что он неожиданно вздрагивает во сне и жалобно кричит, что еще раз доказывает недоверчивым его связь с чертом. Когда же мы его спросили, отчего он не вверяется Богу, который является дающим всякие блага, он ответил, что ни он, ни соплеменники ничего не знают о Боге, о том, что он всегда творит добро тем, кто его об этом просит, поэтому им не нужно молиться Богу, а, наоборот, они почитают черта, чтобы он не принес им вреда, потому что черт ничего другого не приносит людям, кроме зла. О будущем, конечно, Бог знает, но им, однако, неизвестно, как Бога об этом просить, поэтому они приносят жертву черту. Они иногда наваривают большие бочки пива и разбрызгивают его в воздухе или на стены в жертву черту. При смерти у них одна забота, чтобы душа не досталась черту. Поэтому кам бьет в бубен, чтобы задобрить черта. Что такое душа, и куда она попадает (после смерти), они не знают, просто они не хотят, чтобы душа досталась черту. Мертвецов они закапывают или сжигают, или кладут на дерево и отдают на пищу птицам. По всему видно, что эти народы живут в глубокой тьме своего сознания. Орудия для пахоты на поле они сами изготавливают из железа, о котором уже говорилось. Но этот инструмент представляет собой железное кованое полукружие с очень острыми краями, с ручкой, образующей прямой угол с этим полукружием. Зерно они мелют между двумя камнями. При этом какой-либо парень трет изо всех сил одним камнем по другому.
Руду, которая встречается на реке Кондоме, в 40 верстах выше, где впадает ручей Мандабаш, они добывают либо вышеназванным инструментом, либо инструментом наподобие топора, лезвие которого длиннее, уже и очень острое. Этим орудием они колют дрова и используют для других нужд. В их одежде не было ничего такого, что отличало бы их от телеутских татар. Различие было лишь в том, что холостые мужчины, как и девушки, носят знаки своей свободы. Свои волосы они заплетают сзади в косу, как китайцы или урянхайские калмыки. Из еды у них распространен лук дикого Тюркского Союза. Они его варят с водою или запекают в золе. Я попробовал лук, приготовленный таким образом, и нашел его мучнистым и совсем безвкусным. Проф. Миллер попытался получить от них бубен. Кам представился очень опечаленным, а вся деревня стала нас упрашивать, иначе они вместе с камом погибнут, но мы все-таки настояли и нам отдали бубен. Однако шельма кам, незаметно от своих сородичей, ввел нас в заблуждение и с заячьей колотушки, и с бубна снял несколько железных бубенцов.
На следующий день проф. Миллер еще позвал к себе татар, но ничего замечательного в тот день не было. Он попросил покамлать двух камов. Один из них не был силен в своем искусстве, он недавно стал шаманить, к тому же не захватил с собой бубен и вообще отказался. Однако проф. Миллер уговорил его сыграть на бубне. Он должен был вылечить кого-нибудь из присутствующих, но когда он начал было играть на бубне, то сознался, что черт не хочет заходить в комнату. Мы для него освободили сени, и он заиграл снова. Итогом было то, что больной облаял его, а болезнь была найдена не там. Кам не мог орать и вопить особенно громко, не имел вид заправского колдуна и к тому же был крив на один глаз. Кам сказал, что черт все-таки показался ему в виде светлого пятнышка или огонька. Второй же кам лучше разумел свое ремесло и к тому же он был самым знаменитым в этих местах. Он выглядел как урод и сказал, что так сделал черт, а когда его спросили, когда это произошло, он сказал, что это было лет 10 назад, когда он еще не шаманил. Он выглядел широкоплечим, но маленьким и хорошо знал свое занятие. Как только он вошел в комнату, он сказал, что знал уже заранее, что его сюда позовут Его бубен выглядел величественней и был расписан всеми цветами. Мы провели его во двор, чтоб он показал нам свое искусство. Одному из присутствующих, у которого уже умерли родители, он сообщил, что тот оставил их в полном здравии, выезжая из Петербурга. А в прошлую ночь ему приснился страшный сон, и он опасается, что с родителями того что-то случилось и может быть они уже умерли, а что случилось, он сейчас узнает. Он тотчас забарабанил в бубен, зверски завопил, делал страшные ужимки, то выпрямлялся как шест, то все члены его двигались, иначе говоря, он разъярился. Через четверть часа он отбросил барабан и радостно сообщил, что родители того здоровы и бодры и добавил, что ему можно верить. (Далее описывается поиск кольца, которое у одного из членов экспедиции якобы украли в Тобольске).
Колдовство шамана здесь у русских зовется камлание, слово образовано от слова кам.
28-30.09.1734. В тот же день вечером мы прибыли в дер. Мамушева, где жил один русский крестьянин и 8-10 тулибертских татар. Во всех татарских комнатах стояла такая вонь, словно там сгнило содержимое хорошей телеги, а русский дом выглядел так скверно, что я такого еше не видел ни разу. Тем временем я узнал, все татарки, узнав о нашем приезде, разбежались как от врага, т.е. как это было 25 лет назад, когда на них напал враг.
29-го утром, в 11 часов, мы остановились в дер. Какошниковы Юрты, где жили тулибертские татары.
30-го утром мы прибыли в Сустанаковы Юрты, где жили кыштымские и тулибертские татары. В их одежде я заметил отличие, которое до сих пор мне не бросалось в глаза. Я видел одну обрученную девушку, у которой две косы свешивались по обе стороны головы. У этих женщин с одной стороны по одной косе, а у необрученных девушек доходит число кос до 20, поскольку позволяют густые волосы. Перед деревней я увидел жертвенник, такой же, как у телеутов, состоящий из четырех вертикальных жердей.
Чтобы лучше показать свое почтение к востоку (восходу), которое эти татары выражают так же, как и телеуты, веревки свисают не вертикально, а наклонены в сторону выхода. На жертвеннике лошади не было, и эти татары мне сказали, что они коней в жертву не приносят, но на их слова сильно нельзя полагаться.
На передней жерди висела заячья шкурка, их по своему обычаю они издавна приносят в жертву Богу. Я спросил, где живет Бог, и они ответили, что их Бог живет недалеко от русского, и, видимо, Боги неплохо между собой уживаются и часто ходят друг к другу в гости. Они сказали, что иногда жертвуют черту пиво, чтобы в особых случаях пользоваться услугами кама. Я спросил, почему они целиком не полагаются на Бога, они ответили, что Бог может помогать им во всем, но он живет на небе, как же они, жители Земли, смогут обращаться к нему за советом? Ведь это проще сделать с чертом, который, как и они, живет на Земле. Их кам не гримасничает так, как остальные. Его бубен в два раза больше, чем у предыдущего кама. Колотушка у него сделана из меха соболя. Поперечина его бубна в торце закругленная и слегка более изысканная: в центре она украшена двумя латунными пуговицами в виде глаз, и вся деревяшка имеет вид лица. И еще между железками бубна свисало несколько лент, которых я до сих пор не замечал. Я ему посоветовал верить во все силы Бога как на небе, так и на земле, остерегаться силы не Бога, а черта, затем уехал и в тот же день прибыл в 7.30 в Мунгатский острог.
«Шорский Сборник», Кемерово, 1994 год.
