К числу последних современных кайчи принадлежал Анатолий Прокопьевич Напазаков (1937-2004). Мне посчастливилось встречаться с ним в 1996 и 1997 годах и слушать шорские героические сказания «Кӱмӱш Қылыш» и «Қуба Салғын» в его уникальном исполнении вместе с записывавшей его сказания на аудиокассеты Любовью Арбачаковой, будущим ученым-фольклористом, а в то время аспиранткой Института филологии СО РАН.
А. П. Напазаков был родом из шорского поселка Чувашка, где жили и творили известные кайчи Напазаковы. Самый выдающийся среди них был Морошка — Напазаков Николай Александрович (1970-1942), творивший в первой половине 20-го века.
Анатолий Прокопьевич Напазаков родился 31 января 1937 года в многодетной семье (было пять детей), закончил 4 класса, работал рабочим в лесхозе (валил лес) и на железной дороге Сибиргинского разреза.
С детства Анатолий Прокопьевич любил слушать героические сказания в исполнении своего дяди — кайчи Федора Дмитриевича Напазакова (1893-1973), Павла Петровича Токмагашева, Павла Кыдыякова из Красного Яра, П. Намышкина. Многому он у них учился, запоминал сказания, сбегал из дома даже ночью, чтобы послушать кайчи. Считал своим учителем в первую очередь дядю — Ф.Д. Напазакова, «Федор-ачам», как он называл его.
От всех кайчи Анатолий Прокопьевич Напазаков отличался тем, что сказания рассказывал без горлового пения под аккомпанемент комуса, а устно, но при этом он был очень артистичен, эмоционален и слушать его было очень интересно. Весь вид его напоминал сказочного героя — невысокого роста и худощавый с огоньком в глазах, в непрезентабельной домашней одежде (могли быть и дырки на трико), по-детски непосредственный и не скрывающий своих чувств: если радовался, то открыто с восклицаниями, если сердился, то мог и нецензурно выразиться.
Во время исполнения сказаний он весь преображался, в глазах его горел особый огонь, голос был звучным, особенно громко и артистично он произносил слова «Аккий!», «Токта!» и видно было, что ему нравится рассказывать и быть в центре внимания слушателей, видеть, как люди восхищаются его прекрасным исполнением — это его еще больше вдохновляло. Во время рассказа он мог резко остановиться, сказать «Токта! (постой!, ред.), путаю здесь всегда» или сказать вдруг: «Тамқаны тарткӧреин (покурю, ред)», быстро вставал, брал папиросы и, не успев сесть, снова продолжал рассказывать, держа незаженную папиросу пальцами, и только через некоторое время закуривал. В конце рассказа кайчи уставал, его настроение могло испортиться и он заканчивал: «Все, не знаю, уходите».
Анатолий Прокопьевич Напазаков говорил, что сказания надо рассказывать «слово в слово» как услышал, не сокращать и сам соблюдал эти правила.
На мой вопрос, сколько он знает сказаний, он сказал: «99 сказок знаю», а на вопрос какие самые любимые сказки — «Все самые любимые».
Любовь Арбачакова записала от Анатолия Прокопьевича Напазакова 5 сказаний. Можно было записать, конечно, больше, но работа эта большая, финансово затратная (на траспорт и аудиокассеты, которые стоили дорого) и никто этим кроме Любови Арбачаковой не занимался, а она записывала в это время еще Владимира Егоровича Таннагашева. Теперь даже неизвестно сколько сказаний ушли в небытие вместе с Анатолием Прокопьевичем Напазаковым. Его сказание «Қыдат Қаан» готово к изданию, надо найти только финансы и тогда любители шорского героического эпоса смогут насладиться художественно богатым шорским языком, который сохранил для потомков А. П. Напазаков.
Любовь Чульжанова
16.10.2015
